Нравственные письма к Луцилию ⁵²⁴

Как долго казалось, что Демокрит безумен! Да и Сократа молва насилу приняла. Как долго сограждане ставили ни во что Катона, отвергали его и только тогда опомнились, когда погубили. Невиновность и добродетель Рутилия остались бы неизвестны, если бы с ним не поступили несправедливо; насилье позволило им воссиять. Неужто он не благодарил свой жребий и не принял изгнания с радостью?

Я говорю о тех, кого фортуна прославила, истязая. А мало ли таких, чьи успехи в добродетели стали известны после их смерти? Мало ли таких, кого молва не признала, а откопала?

Сенека

Слава – тень добродетели, она следует на нею волей или неволей. Но как тень идет то впереди, то сзади, за спиною, так и слава то предшествует нам, видимая глазу, то прячется сзади, тем большая, чем позже она приходит после того, как зависть отступила.

Сенека

Быть лучшим среди худших еще не значит быть хорошим. Вправе ли тот, кто различил брезжущий день, кому солнце светит сквозь туман, похваляться зрением? Пусть он будет доволен, что вышел из мрака, – но благом света он еще не владеет.

Тогда нас можно будет поздравить, когда наша душа, покинув мрак, в котором пребывает, воспримет взором не еще заметное сиянье, но весь свет дневной, когда она будет возвращена родному небу, вновь заняв место, принадлежащее ей по праву рождения.

Сенека

Что достигло своего законного размера, то не может подняться еще выше. Сколько будет мудрецов, все они кажутся ровней друг другу; у каждого найдутся свои особенности: один будет приветливее, другой – деятельнее, третий – более скор на слова, четвертый – более красноречив; но то о чем у нас речь и что делает их жизнь блаженной, у всех одинаково.

Сенека

Вот что помни, вот что удержи прочно: не падай духом в несчастье, не верь удачам, всегда имей в виду произвол фортуны, словно она непременно сделает все, что может сделать. Чего мы ждем задолго, то для нас легче, когда случается.

Сенека

Как говорит Посидоний: “один день человека образованного дольше самого долгого века невежды”.

Сенека

А если явится и позовет смерть, пусть преждевременная, пусть обрывающая жизнь посредине, плод этой жизни давно отведан: ведь такой человек познал природу в большей ее части и знает, что от времени честности не прибавляется. Тем всякий век непременно покажется коротким, кто мерит его пустыми и потому бесконечными наслаждениями.

Сенека

Пресыщение жизнью не может отравить жизнь, в которой столько разных великих и божественных дел: только ленивая праздность заставляет ее ненавидеть самое себя. Кто странствует по всей шири природы, тому никогда не наскучит истина; только ложью можно пресытиться.

Сенека

Но все это мы вытерпим с легкостью: и отвары, и теплую воду, и все то, что кажется несносным для изнеженных, потонувших в роскоши и расслабленных скорее душою, чем телом. Только бы перестать бояться смерти! Чтобы это достичь, надо познать пределы добра и зла – тогда и жизнь не будет нам тягостна, и смерть не страшна.

Сенека

Есть два рода наслаждений. Телесные наслаждения болезнь ограничивает, но не отнимает, и даже, если рассудить правильно, делает острее. Приятнее пить, когда чувствуешь жажду, есть когда голоден; после поста все поглощается с большей жадностью.

А в удовольствиях душевных, которые и больше, и вернее, ни один врач больному не откажет. Кто предан им и понимает в них толк, тот презирает всякое ублажение чувств.

Сенека