счастье ⁵²

Исключи избегание всех вещей, которые не подчиняются нашей воле, и перенеси его на вещи, противоречащие природе, которые в нашей власти. Полностью уничтожь желание на данное время. Ведь если ты желаешь чего-то, что не в нашей власти, ты неизбежно будешь несчастным. А из тех вещей, которые в нашей власти, и которые было бы хорошо желать, у тебя пока ничего нет. Используй только то стремление к объекту или отступления от него, которое ты удерживаешь по собственной воле, и то, только слегка, с исключениями и с послаблениями.

Эпиктет

Скажи мне, разве не Вселенная является общим отечеством всех людей, как утверждал Сократ? Так, следовательно, ты не должен действительно считать себя изгнанным из своего отечества, если ты уходишь из места, где ты родился и вырос, но лишь изгнанником из определённого города, если ты претендуешь быть разумным человеком. Такой человек не ценит и не презирает ни одно место как причину своего счастья или несчастья, но он сводит всё дело к себе и считает себя гражданином божественного града, который состоит из людей и богов. Еврипид высказывается в гармонии с этой мыслью, когда говорит:

Как все небеса открыты для полёта орла,
Так и вся земля является отечеством для благородного человека.

Таким образом, тот человек, кто живет в своей стране, но в другом доме, отличном от того, где он родился, будет считаться глупым и объектом насмешек, если он будет плакать и стенать из-за этого. Таким же образом, тот, кто считает несчастьем жить в другом городе, а не в том, где он случайно родился, справедливо будет считаться неосознанным и глупым.

Гай Музоний Руф

Если ты стремишься к таким великим вещам [как свобода и счастье,] помни, что ты не должен пытаться завладеть ими с небольшим усилием; но ты должен вовсе оставить некоторые вещи, и отложить другие на время. Но если ты желаешь достичь этой цели и вместе с тем обладать властью и богатством, возможно, ты не сможешь обрести последних, потому что будешь стремиться к первым. Во всяком случае, ты не достигнешь того, благодаря чему единственно и обретаются свобода и счастье.

Эпиктет

Я не так скоро отвечаю на твои письма не потому, что так уж обременен делами: этих оправданий можешь не слушать, ведь свободен и я, и все, – если мы только пожелаем. Дела за нами не гонятся, люди сами держатся за них и считают занятость признаком счастья.

Сенека

Как глупо строить расчеты на весь свой век, не владея даже завтрашним днем! Какое безумство – сегодня надеяться на далекое будущее!

Я куплю, я построю, я дам взаймы и стребую, я получу эти должности, а потом, усталый и пресыщенный, проведу на покое старость.

Поверь мне, даже у счастливцев будущее неверно. Никто не должен ничего сулить себе: даже то, что мы держим, ускользает из рук, и вот этот час, уже пойманный нами, случай может оборвать. Время катится по установленному закону, но темным путем; что мне до будущего природы, которое ясно, когда мое будущее неясно?

Сенека

Отличить благо от зла, выгодное от невыгодного, полезное от вредного может только философ, ибо он постоянно занят этим вопросом и пытается не быть несведущим в этих вещах, сделавшим своим делом понимание того, что ведет человека к счастью или к несчастью.

Гай Музоний Руф

Теперь, поскольку тяготы неизбежны для всех людей, как для тех, кто ищет лучшего, так и тех, кто ищет худшего, нелепо, что те, кто ищут лучшего не стараются больше, чем те, у кого мало надежд на награду за все их тяжкие усилия. Ведь когда мы видим как акробаты без беспокойства выполняют их трудную работу, рискуя своими жизнями, кувыркаются над мечами, стоящими вверх лезвиями, или ходят по веревке на большой высоте, или летят по воздуху словно птицы, когда любая ошибка смертельна, они занимаются этим за мизерное вознаграждение.

Так разве не должно нам переносить трудности ради полного счастья? Ведь не стоит становиться достойным человеком, кроме как для того, чтобы быть счастливым и жить счастливо все оставшееся нам время.

Гай Музоний Руф

Я хочу подытожить вкратце то, что думаю, и описать тебе людей, что сами себе не дают покоя, сами себе в тягость: они так же нестойки в беде, как и до нее. … Одна и та же слабость не дает ему ни правильно оценить боль, ни ждать ее. Одно и то же незнание меры велит ему воображать свое счастье вечным, а свое достоянье не только не убывающим, но и все возрастающим, и сулить себе неизменность всех случайных преимуществ, забыв о маховом колесе, которое переворачивает все человеческое.

Потому-то кажутся мне замечательными слова Метродора в том письме, где он обращается к сестре, потерявшей сына – юношу высокого дарования: “Всякое благо смертных смертно!” Он говорит о тех благах, которые всех манят, потому что подлинные блага – мудрость и добродетель – не умирают, они неизменны и постоянны. В уделе смертного только они бессмертны.

Сенека

Взгляни пристально хоть на других (ведь о чужом мы судим свободнее), хоть на себя, отбросив пристрастие, – и ты почувствуешь и признаешь: ни одна из этих желанных и высоко ценимых вещей не будет на пользу, если ты не вооружишься против непостоянства случая и всего того, что от случая зависит, если среди утрат не будешь повторять часто и не сетуя: “Боги иначе судили”.

Или даже – чтобы мне сделать этот стих еще мужественнее и справедливее, чтобы ты мог лучше поддержать им душу, тверди каждый раз, когда что-нибудь произойдет вопреки твоим ожиданьям: “Боги лучше судили”.

Кто так настроен, с тем ничего не случится. А настроится так только тот, кто задумается об изменчивости человеческих дел прежде, чем почувствует ее силу, кто имея и детей, и жену, и богатство, знает, что все это не будет непременно и всегда при нем, и не станет несчастным, если перестанет ими владеть.

Сенека

Никогда не считай счастливцем того, кто зависит от счастья! Если он радуется пришедшему извне, то выбирает хрупкую опору: пришлая радость уйдет. Только рожденное из самого себя надежно и прочно, оно растет и остается с нами до конца; а прочее, чем восхищается толпа, – это благо на день.

– Так что же, невозможно ни пользоваться им, ни наслаждаться?

Можно, кто спорит? – но так, чтобы оно зависело от нас, а не мы от него.

Сенека