Цитаты ¹¹²⁷

А теперь я обращаюсь к вам, чья расточительность так же безбрежна, как их алчность! Вам я говорю! Долго ли еще не будет такого озера, над которым не поднимались бы кровли ваших загородных, такой реки, чьи берега не были бы унизаны вашими домами? Где ни пробьются горячие ключи, там тотчас поднимутся новые пристанища роскоши. Где ни изогнется заливом берег, вы кладете основанья построек и, довольные только созданной руками почвою, гоните море вспять.

Пусть повсеместно блистают ваши жилища, то на горах, откуда так широк вид на сушу и на море, то на равнине, но возносясь ввысь вровень с горами; сколько бы вы ни строили, как бы высоко ни строили, вы – только крошечные тела и ничего больше. Зачем вам множество спален? Ведь только в одной вы ложитесь! А где вас нет, там все не ваше.

Сенека

Пробудившись от сна, спроси себя: “Касается ли тебя, если кто-нибудь другой делает что-либо справедливое и прекрасное?” – “Нет, не касается”. – “Уж не забыл ли ты, каковы люди, которые столь веско высказывают другим похвалу и порицание на ложе, за столом, что они делают, чего избегают, к чему стремятся, что они похищают, что отнимают не посредством рук и ног, а наиболее ценной своей частью, которая при желании могла бы дать жизнь верности, скромности, истине, закону, благому гению?”.

Марк Аврелий

К чему догадки, когда у тебя есть возможность узнать, что следует делать? Если ты это знаешь, то, сохраняя благосклонность, иди вперед по пути, не уклоняясь в сторону. Если не знаешь, помедли, спроси совета у лучших людей.

Марк Аврелий

Если встретишь на пути какие-либо препятствия, иди вперед, учитывая трудности и держась того, что отвечает справедливости. Достижение результата всегда лучше, чем уклонение. Тот, кто во всем следует разуму, деятелен без суетливости, исполнен душевного веселья, не теряя уравновешенности.

Марк Аврелий

Усмиряй себя, будоражь, если есть в тебе вялость, обуздывай, если есть распущенность, укрощай упрямство, преследуй и свою, и, насколько сможешь, всеобщую алчность. Тем, кто будет тебе говорить: “Сколько можно об одном и том же?” – отвечай:

– Сколько можно в одном и том же грешить? Вы хотите избавиться от лекарства, не избавившись от порока, – а я из-за вашего отказа еще упорнее буду твердить свое. Леченье начинает приносить пользу тогда, когда потерявшее чувствительность тело отвечает на прикосновение болью. Я буду твердить то, что и против вашей воли пойдет вам на пользу. Пусть хоть когда-нибудь дойдет до вас чей-нибудь нельстивый голос, если каждый из вас не желает слушать правду, выслушайте ее все вместе.

Сенека

Прежде всего, по-твоему, я должен сказать, чем отличается мудрость от философии. Мудрость есть совершенное благо человеческого духа, философия же – любовь и стремление к мудрости. Философия указывает туда, куда пришла мудрость. Почему философия называется так, ясно: само имя ее говорит об этом [любовь к мудрости].

А мудрость некоторые определяли как “знание всего божеского и человеческого”, некоторые же говорили, что “быть мудрым – значит, познать все божеское и человеческое и его причины”. Мне это дополнение кажется лишним: ведь “причины” – лишь часть “всего божеского и человеческого”. И философию определяли то так, то этак: одни говорили, что она есть забота о добродетели, другие – забота об исправленье духа; некоторые же называли ее стремлением мыслить правильно.

Одно известно почти что твердо: между мудростью и философией есть разница. Ведь не может быть, чтобы ищущее и искомое были тождественны. Какова разница между жадностью, которая желает, и деньгами, которых желают, такова же она между философией и мудростью, которая есть ее конечный итог и награда. Философия – в пути, мудрость – в его конце.

Сенека

Усвой себе метод рассмотрения всех вещей в их постоянном переходе друг в друга; всегда думай об этом и упражняй себя в этой области. Ибо ничто так не способствует возвышенному настроению. Такой человек уже совлек с себя тело и, под влиянием мысли о том, что немного еще осталось до того момента, когда он оставит все это, выбыв из числа людей, всецело отдался справедливости в своих собственных действиях и природе Целого во всем остальном.

А что другие говорят о нем или думают, или как они поступают по отношению к нему – об этом он нисколько не заботится, довольствуясь лишь осуществлением справедливости в своих настоящих поступках и любовью к своему настоящему уделу; он отрекся от всех забот и суетных стремлений и не желает ничего, кроме неуклонного исполнения закона и воли провидения.

Марк Аврелий

Лицемерие, война, страх, вялость, рабство будут ежедневно сводить на нет те священные основоположения, которые ты не осмыслил надлежащим образом, не уделив им должного внимания. Но на все следует смотреть и все делать так, чтобы и практическая способность получила свое завершение и теоретическая переходила в деятельность, а из всеобъемлющего познания родилась та уверенность в себе, которая не выставляет себя на показ, но которую и не скроешь.

Когда, наконец, ты приобщишься искренности, серьезности и достигнешь познания каждой вещи, открыв себе, какова она по своей сущности, какое место занимает в мире, сколько времени суждено ей просуществовать, что входит в ее состав, кому она может достаться и кто может дать ее и отнять?

Марк Аврелий

Я говорил о свободных искусствах, но сколько лишнего есть у философов! Сколько такого, что и не может пригодиться! И философы опускались до разделения слогов, до изучения свойств союзов и предлогов, и философы завидовали грамматика и геометрам. Все что было лишнего в их науках, они перенесли в свою. Так и вышло, что говорить они умели с большим тщанием, чем жить.

Послушай, как много зла в чрезмерной тонкости и как она враждебна истине! Протагор говорит, что утверждать и то и другое можно одинаково о каждой вещи, в том числе и о том, каждая ли вещь позволяет утверждать о ней и то и другое. Навсифан говорит: все, что кажется нам существующим, существует в такой же мере, как и не существует. Парменид говорит: все, что нам кажется, не отличается от единого. Зенон Элейский камня на камне не оставил от всех сложностей, сказав: ничего не существует. К тому же примеру приходят и последователи Пиррона, и мегарцы, и эритрейцы, и академики, которые ввели новое знание – о том, что мы ничего не знаем.

Брось все это в ту же кучу ненужностей, что и многое из свободных искусств! Те преподают мне науку, от которой не будет пользы, а эти отнимают надежду на всякое знание. Но уж лучше знать лишнее, чем ничего не знать.Они не идут впереди со светочем, направляя мой взгляд к истине, – они мне выкалывают глаза.

Сенека

Приложивши к себе такие наименования, как хороший, скромный, правдивый, рассудительный, нестроптивый, благородный, ты должен внимательно следить за тем, чтобы не переменить их на другие; а если ты уже не можешь найти их себе, поспеши вновь вернуться к ним.

Помни же, что “рассудительность” означает для тебя осмысленное и вдумчивое отношение ко всякой вещи, “нестроптивость” – добровольное подчинение уделу, ниспосланному тебе общей природой, “благородство” – превознесение разумной части над медленными или порывистыми движениями плоти, над суетной славой, над смертью и тому подобным.

Если ты сохранишь в себе верность к определениям, не гоняясь за тем, чтобы и твои ближние прилагали к тебе, то станешь другим, начав иную жизнь. Ведь продолжать оставаться таким, каким ты был по сие время, влачить столько пагубное и нечистое существование достойно только человека тупого, цепляющегося за жизнь, и подобного тем полуживым, покрытым ранами и кровью гладиаторам, которые умоляют оставить их в живых до завтра, когда им в таком виде вновь придется испытать на себе силу таких же когтей и зубов.

Итак, старайся сжиться с этими немногими именами. И если ты сможешь оставаться верным им, то оставайся, как бы переселяясь на некие острова блаженных; если же почувствуешь, что падаешь и не в силах устоять, то имей решимость удалиться в какое-нибудь укромное место, где ты не поддашься соблазну.

Марк Аврелий