Наедине с собой ³²³

Элементы [природы] подчиняются Целому, оставаясь, даже вопреки себе, там, где им указано, до тех пор, пока оттуда же не будет дано знака к разложению. Не ужасно ли после этого, что только твоя разумная часть не повинуется и досадует на занимаемое ею место, хотя ей и не предписывается ничего противоречащего ей, а только согласное с ее природой; она же не желает ни с чем считаться и стремится к противоположному.

Ибо всякое уклонение в сторону несправедливости, излишеств, гнева, огорчения, страха есть не что иное, как измена природе. Более того, когда господствующее начало выражает недовольство по поводу каких-либо обстоятельств, то и оно идет против своей природы, ибо оно предназначено к благочестию и богопочитанию не менее, чем к справедливости. Ведь и эти добродетели входят в понятие общественности; более того, они даже более значимы, чем справедливость.

Марк Аврелий

Следует более всего беречься четырех извращений господствующего начала и пресекать их, лишь только заметишь, обращаясь к себе в каждом случае так:

– Это представление не необходимо, это – подрывает устои общества, эти слова были бы не чистосердечны, а говорить не от чистого сердца должно быть противно твоему смыслу.

Четвертое же увещание – это то, когда ты обращаешься к себе с таким упреком:

– Это твое состояние означает поражение и сдачу более божественной твоей части, не устоявшей против менее ценной и смертной части, против тела и его грубых наслаждений.

Марк Аврелий

Требовать, чтобы дурные люди не творили зло, – безумно, ибо означает стремление к невозможному. Позволять же им творить зло по отношению к другим и требовать, чтобы они не делали этого по отношению к тебе, – бесчувственно и тиранично.

Марк Аврелий

В приступе гнева никогда не забывай, что ярость не свидетельствует о мужестве, а, наоборот, кротость и мягкость более человечны и более достойны мужа, и сила, и выдержка, и смелость на стороне такого человека, а не на стороне досадующего и ропщущего. Чем ближе к бесстрастию, тем ближе и к силе. Как огорчение, так и гнев обличают бессилие. И огорчающийся и гневающийся – ранены и выбыли из строя.

Марк Аврелий

Следует в равной степени избегать как гнева, так и лести в отношениях к людям: и то, и другое противно общественности и приносит вред.

Марк Аврелий

Благожелательность, если она искренняя, а не напускная, есть нечто неодолимое. Что в самом деле, сделает тебе самый жестокий человек, если ты останешься неизменно благожелательным к нему и, при представившемся случае, будешь кротко вразумлять его, а в тот самый момент, когда он собирается сделать тебе зло, ты, сохраняя спокойствие, обратишься к нему: “Не нужно, сын мой, мы рождены для другого. Я-то не претерплю вреда, но ты потерпишь”.

Далее, следует толково и в общем виде показать ему, что это действительно так и что ни пчелы, ни животные, рожденные для стадной жизни, не поступают таким образом. Но это нужно сделать без насмешки и издевательства, а любвеобильно, без затаенной обиды, не принимая учительского тона и не стремясь удивить присутствующих, или с глазу на глаз, или, если присутствуют посторонние…

Марк Аврелий

Следует отдать себе отчет … в том, насколько последствия гнева и огорчения по поводу чего-либо более тягостны, нежели то, что вызывает гнев и огорчение.

Марк Аврелий

Не поступки людей в тягость нам – их настоящий источник в руководящем начале этих людей, – а наши убеждения. Устрани же убеждения, пожелай освободиться от суждения об этих поступках, как о чем-то ужасном, – и гнева как и не бывало.

Но как устранить их? Размышляя о том, что для тебя нет ничего постыдного в этих поступках. Ибо если ты будешь считать злом не только постыдное, то и тебе не избежать многих заблуждений и стать разбойником или еще кем-нибудь в этом роде.

Марк Аврелий

Предаваться чрезмерной досаде или негодованию – значит забыть о мимолетности человеческой жизни и о предстоящей всем скорой смерти.

Марк Аврелий

Следует отдать себе отчет … в том, что ты и сам во многом заблуждаешься и подобен [другим людям]; если же и не впал в какие-нибудь заблуждения, то не чужд порождающим их склонностям. Это справедливо, если от подобных заблуждений удержали тебя трусость, честолюбие или какое-нибудь другое дурное побуждение. …

Ты даже не уверен, заблуждаются ли они. Ведь чужая душа – потемки. И вообще многому следует поучиться, прежде чем с уверенностью высказываться о чужих поступках.

Марк Аврелий