наслаждение ⁵⁶

Дурной вредит дурному, делает его хуже, подстрекая в нем гнев и страх, потакая унынию, восхваляя наслаждения; и дурным людям хуже всего там, где сошлись пороки многих и негодность их слилась воедино. Значит, если заключать от противного, добрый полезен доброму.

– “Чем?” – спросишь ты. – Он доставит ему радость, укрепит в нем уверенность; при виде спокойствия другого каждому станет еще отраднее. Помимо этого, один передаст другому знание некоторых вещей: ведь мудрец знает не все, а если бы и знал, другой может придумать кратчайшие пути и показать, по каким из них возможно довести весь труд до конца.

Сенека

Мы можем набраться довольно мужества, чтобы … противостоять [трудностям и бедам], лишь бы нам захотелось высвободить шею из ярма. Прежде всего надо отвергнуть наслаждения: они ослабляют, изнеживают и многого требуют, – потому-то многого приходится требовать от фортуны. Потом надо презреть богатства: они – залог рабства. Так отступимся от золота, от серебра и всего, чем отягощены счастливые дома: свободы не добыть задаром. А если ты высоко ее ценишь, то все остальное придется ценить ни во что.

Сенека

Чем может помочь странствие само по себе? Оно не умерит страсти к наслаждениям, не обуздает алчности, не утишит гневливости, не отразит неукротимого натиска любви, не избавит душу от других зол, не прояснит суждений, заблуждений не рассеет – разве что на короткое время займет тебя новизной, как мальчика, который дивится невиданному.

В остальном же езда только усиливает непостоянство духа, когда он нездоров, делает его еще легкомысленней и беспокойней. Те, кто жадно стремился в иные места, покидают их еще более жадно, перелетают, как птицы, уезжают быстрей, чем приехали.

Путешествие даст тебе узнать другие племена, покажет горы необычайных очертаний, исхоженные пространства равнин, орошенные неиссякаемыми водами долины, или, если ты понаблюдаешь, природу какой-нибудь реки, которая либо набухает от летнего паводка, как Нил, либо, как Тигр, скрывается из виду, а потом, такая же полноводная, появляется из тайников, через которые текла; либо, как Меандр – предмет упражнений и игры для всех поэтов, – вьется частыми излучинами, близко подступает к собственному руслу и опять поворачивает, не успевши влиться в себя самое. Но путешествие не сделает тебя ни лучше, ни здоровее.

Сенека

Всегда в смятении душа, что тревожится за будущее, и до всех несчастий несчастен тот, кто заботится, чтобы все, чем он наслаждается, до конца осталось при нем. Ни на час он не будет спокоен и в ожидании будущего потеряет нынешнее, чем мог бы наслаждаться. Ведь жалеть о потерянной вещи, что боятся ее потерять – одно и то же.

Сенека

Ничто так не склоняет к презрению смерти, как мысль о том, что и те, которые наслаждение считали благом, а страдание злом, также презирали смерть.

Марк Аврелий

Люди повсюду ищут наслаждений, каждый порок бьет через край. Жажда роскоши скатывается к алчности; честность в забвении; что сулит приятную награду, того не стыдятся. Человека – предмет для другого человека священный – убивают ради потехи и забавы; тот, кого преступно было учить получать и наносить раны, выводится на арену голый и безоружный: чтобы развлечь зрителей, с него требуется только умереть.

При такой извращенности нравов нужны средства сильнее обычных, чтобы прогнать застарелые недуги; необходимы основные правила, чтобы искоренить глубоко воспринятые общим убеждением ложные мненья. Вместе с основоположениями наставления, утешения, ободрения, может статься, и будут достаточно сильны, а сами по себе они не подействуют.

Сенека

Рассматривай причинные начала вещей в обнажении от всяких наростов и в поступках же усматривай их цели. Подумай о том, что такое страдание, что – наслаждение, что – смерть, что – слава, о том, что всякий является сам причиной своих треволнений, что один человек не может воспрепятствовать другому, что все основано на убеждении.

Марк Аврелий

Человеку, [в отличие от богов], приходится прилагать усилия, чтобы выяснить то, что не является простым и очевидным само по себе, через то, что таковым является. Возьмем, например, утверждение, что удовольствие не есть благо. На первый взгляд оно не выглядит верным, поскольку мы на самом деле воспринимаем удовольствие как благо. Но если исходить из общепринятой посылки “любое благо подлежит избранию само по себе”, и добавить к ней вторую, настолько же общепринятую, “не все удовольствия подлежат избранию”, мы покажем, что удовольствие не есть благо; то есть мы докажем неизвестное с помощью известного.

Опять же, утверждение, что трудности не есть зло, поначалу не выглядит убедительным, тогда как противоположное, что трудности – зло, выглядит намного убедительнее. Но если начать с известной и общепринятой посылки “следует избегать всякого зла”, и добавить к ней другую очевидную “многие трудности не относятся к категории вещей, которых стоит избегать”, мы сделаем вывод, что трудности – не есть зло.

Гай Музоний Руф

Следует более всего беречься четырех извращений господствующего начала и пресекать их, лишь только заметишь, обращаясь к себе в каждом случае так:

– Это представление не необходимо, это – подрывает устои общества, эти слова были бы не чистосердечны, а говорить не от чистого сердца должно быть противно твоему смыслу.

Четвертое же увещание – это то, когда ты обращаешься к себе с таким упреком:

– Это твое состояние означает поражение и сдачу более божественной твоей части, не устоявшей против менее ценной и смертной части, против тела и его грубых наслаждений.

Марк Аврелий

Что же, стало быть, тот мудрец, кто дольше жил, кого не отвлекала никакая боль, не блаженнее того, кто всегда боролся со злою судьбой?

Ответь мне: разве он лучше и честнее? А если нет, так он и не блаженнее. Чтобы жить блаженнее, нужно жить правильнее; кто не может жить правильнее, тот и блаженнее не будет. Добродетель не знает прироста, значит, не знает его и блаженная жизнь, чей источник – добродетель. – Сама добродетель – столь великое благо, что и не замечает привходящих мелочей, таких, как краткость века, горе, всяческие телесные страдания. Ибо и наслажденье недостойно того, чтоб она на него оглядывалась.

Что главное в добродетели? – Будущее ей не нужно, дней она не считает: в самый ничтожный срок она вкусит вечные блага.

Сенека