Книга вторая 33



Правду говорит Сократ, что мы, как дети, устроим себе какое-нибудь чучело, размалюем его пострашнее и сами же пугаемся его. Как дети боятся пугала, ими же самими устроенного, так и мы устроили себе пугало из страданий и смерти и боимся его.

В самом деле, подумаем: что такое смерть? Подойдем поближе к этому страшилищу, рассмотрим его со вниманием, и мы увидим, что это только размалеванное пугало. Ведь необходимо же душе моей когда-нибудь разъединиться с моим телом, как и не были они соединены до моего рождения? Ведь придется же мне умереть – не сегодня, так завтра? К чему же огорчаться, когда наступает смерть?

А что такое страдание? Это то же детское пугало. Разбери хорошенько, в чем оно состоит. Тело наше так устроено, что оно испытывает то неприятные ощущения, то приятные. Неприятные называются страданиями. Но и неприятные и приятные ощущения окончатся с твоею смертью. Чего же бояться страданий, столь непродолжительных?

Эпиктет






Многие говорят, что человеку должно искать свое благо и избегать для себя зла и что поэтому он должен считать своим врагом и противником всякого, кто отнимает у него его благо и причиняет ему зло, хотя бы то был родной отец его, брат или сын.

Но так ли это? Искать свое благо и избегать зла в самом деле следует. Но неужели благо и зло для меня может заключаться в том, что зависит от других людей? Многие, правда, жалуются на то, что кто-нибудь другой лишает их блага и подвергает злу. Но если бы они были правы, то это значило бы, что человек сам по себе не может достичь своего блага. Благо, следовательно, недостижимо. Как же может называться благом то, чего нельзя достигнуть?

Нет, друзья! Единственное наше благо и зло – в нас самих, в нашей собственной душе. Для каждого из нас благо в том, чтобы жить разумно, а зло в том, чтобы не жить разумно. Если мы будем это твердо помнить, то ни с кем никогда не станем ссориться и враждовать, потому что глупо ссориться из-за того, что не касается до нашего блага, и – с людьми заблуждающимися и, стало быть, несчастными.

Сократ понимал это. Злоба жены и неблагодарность сына не заставляли его плакаться на судьбу: жена выливала ему на голову помои и топтала ногами его пирог, а он говорил:

Это меня не касается. То, что мое – мою душу, – никто на свете не может отнять у меня. В этом бессильна и толпа людей против одного человека, и самый сильный против самого слабого. Этот дар дан Богом каждому человеку.

Так жили мудрые люди. А мы вот умеем только хорошо писать, читать да рассуждать об этом, а на самом деле не поступаем так. Про один древний народ говорили, что они – львы у себя дома, а в чужой стороне – лисицы. Про нас же можно сказать, что мы – львы на словах, а на деле – лисицы.

Эпиктет

Нет такого крепкого и здорового тела, которое никогда не болело бы; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, под которую не подкапывались бы. Все это тленно и скоропреходяще, и человек, положивший жизнь свою во всем этом, всегда будет беспокоиться, бояться, огорчаться и страдать. Он никогда не достигнет того, чего желает, и впадет в то самое, чего хочет избегнуть.

Одна только душа человеческая безопаснее всякой неприступной крепости. Почему же мы всячески стараемся ослабить эту нашу единственную твердыню? Почему занимаемся такими вещами, которые не могут доставить нам душевной радости, а не заботимся о том, что одно только и может дать покой нашей душе? Мы все забываем, что если совесть наша чиста, то никто не может нам повредить и что только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходят всякие ссоры и вражды.

Эпиктет

Новости проектаРедакторская политика
[email protected] © 2023