Цитаты ¹¹²⁰

Что при данном материале было бы правильнее всего сделать и сказать? Что бы это ни было, это может быть сделано или сказано. И не ссылайся на препятствия.

Марк Аврелий

Тебе придется и страдать, и терпеть жажду и голод, и стареть, если отпущен будет тебе долгий срок среди людей, и болеть, и нести утраты, и у мереть. Но зачем верить тому, о чем шумят вокруг: все это не зло, не тяготы, которых не перенесть. Страх перед этим – из общего мнения; ты боишься смерти, как боятся молвы. А кто глупее человека, боящегося слов? Остроумно говорит об этом наш Деметрий: “Голоса невежд для меня то же самое, что испускаемые животом звуки: какая мне разница, спереди они вылетают или сзади?”

Что за безумье – бояться бесславья от бесславных! И как сама молва, так и все названное мною страшно вам без причины: не будь приказа молвы, вы бы и не боялись. Какой ущерб человеку добра от враждебных толков?

Пусть же и смерти не вредят они в нашем мнении, хоть слава у нее дурная. Никто из обвинителей ее не испытал, а осуждать то, чего не знаешь, – безрассудно. Зато ты знаешь, сколь многим она принесла пользу, сколь многих избавила от пыток, нищеты, жалоб, от казни, от тоски. Пока смерть подвластна нам, мы никому не подвластны.

Сенека

Обучали [Александра Македонского] всяким тонкостям, требующим прилежного внимания и непосильным для безумца, простирающего свои помыслы за океан. – “Учи меня чему-нибудь полегче!” – говорил он, и наставник отвечал: “Эти вещи для всех одинаково трудны!”

Считай же, что так говорит тебе сама природа: “То, на что ты жалуешься, для всех одинаково, дать что-нибудь легче никому невозможно, но, кто хочет, может сам себе все облегчить”. – Чем? – Спокойствием духа.

Сенека

Пусть никто, утверждающий о тебе, что ты человек неискренний и нехороший, не говорит правды, пусть ошибается всякий думающий о тебе что-нибудь подобное. Все это зависит только от тебя. Кто, в самом деле, мешает тебе быть хорошим и искренним человеком?

Марк Аврелий

Подумав о Сатироне Сократите, представь себе Евтиха или Гимена, вспомнив о Ефрате – Евтихия или Сильвана. Если напомнишь себе об Алкифроне, не забудь Тропеофра, а подумав о Сенофонте – Критона или Севера. Думая о себе, вспоминай кого-либо из Цезарей, и так поступай во всем.

Затем задай себе вопрос: “Где они все?” Нигде или неведомо где. И тебе станет ясно, что все человеческое – дым, ничто. Особенно, если представишь себе, что однажды изменившееся уже никогда не возникнет вновь в беспредельности времени.

Чего же ты добиваешься? Почему тебе недостаточно провести достойно свой краткий век? Какого материала и каких условий деятельности ты избегаешь? Ибо что такое все это, как не упражнение для разума, созерцающего всю жизнь точными и отвечающим природе вещей взглядом? Не отступай же до тех пор, пока не освоишься со всем этим, как усваивает себе все здоровый желудок, как сильный огонь обращает в пламя и свет все брошенное в него.

Марк Аврелий

Александр, царь македонский, принялся изучать геометрию – несчастный! – только с тем, чтобы узнать, как мала земля, чью ничтожную часть он захватил. Несчастным я называю его потому, что он должен был понять ложность своего прозвища, ибо можно ли быть великим на ничтожном пространстве?

Сенека

Учредитель человеческого права разделил нас по родовитости и знатности имен, лишь покуда мы существуем. А когда смертному приходит конец, он изрекает: “Прочь тщеславие! Для всех отягощающих землю загон да будет один!” И необходимость все терпеть уравнивает нас: нет ни более хрупких, ни более уверенных в завтрашнем дне.

Сенека

Если тебя возмущает чье-либо заблуждение, не медля, оглянись на себя. Представь в каком сходном грехе ты сам повинен, почитая, например, благо, деньги, наслаждение, суетную славу или что-нибудь в этом роде. Усмотрев это в себе, ты вскоре забудешь о гневе, особенно, если сообразишь, что тот человек вынужден быть таким. Что ему остается делать? Если можешь, то освободи его от этого принуждения.

Марк Аврелий

Перебирая мысленно все предметы своей деятельности, спрашивай себя относительно каждого в отдельности, – не потому ли смерть страшна, что я его лишусь?

Марк Аврелий

Пусть же наш дух научится понимать и терпеть свой жребий и знает, что фортуна отважится на все; у нее столько же прав над державами, сколько над самодержцами, столько же власти над городами, сколько над людьми. На это нельзя негодовать: ведь мы пришли в мир, где живут по этим законам. Нравится – подчиняйся, не нравится – убирайся любой дорогой! Негодуй, если несправедливое установление метит только в тебя, но если одна необходимость опутывает стоящих и высоко, и низко, примирись со все разрешающим роком! Незачем мерить нас величиной гробниц и тех памятников, что стоят вдоль дороги, одни больше, другие меньше. Прах всех уравнивает: рождаемся мы неравными, умираем равными.

Сенека