общество ⁴⁰

Во всем не покидает нас один порок: прилаживаться к примеру большинства, смотреть, не что должно, а что принято. Мы удаляемся от природы и предаемся толпе, от которой ничего хорошего исходить не может, которая и тут, как во всем прочем, непостоянна. Увидит она человека мужественного в своей скорби – и зовет его безбожным и диким, увидит другого, бессильно прильнувшего к мертвому телу, – и зовет его безвольным и хилым.

Сенека

Тут уместно подумать о некоторых животных, которые могут послужить нам примером в перенесении трудностей. Например, перепела и петухи, в отличие от человека не знающие ничего о добродетели и о том, что такое благо и справедливость, и не стремящиеся к ним, тем не менее дерутся друг с другом, и, даже будучи сильно ранены, выносят это и держатся до самой смерти, только бы не уступить другому.

Насколько же нам больше подобает тогда, стоять твердо и терпеть, когда мы знаем, что страдаем ради благой цели, – чтобы помочь друзьям или принести пользу родному городу, защитить наших жен и детей, или, что наиболее важно, стать людьми достойными, справедливыми и сдержанными, такими, которыми нельзя стать без больших трудов.

Гай Музоний Руф

Как общаться с людьми? Что нам делать? Какие давать наставления? Чтобы щадили человеческую кровь? Какая это малость – не вредить тем, кому должно приносить пользу! Великая, конечно, слава для человека – быть милосердным к другому человеку! Поучать ли нам, что тонущему надо протянуть руку, заблудившемуся – указать дорогу, с голодным поделиться хлебом?

Когда я закончу перечислять все, что следует делать и чего избегать? Ведь я могу преподать одно короткое правило о том, в чем человеческий долг:

“Все что ты видишь, в чем заключено и божественное и человеческое, – едино: мы – только члены огромного тела. Природа, из одного и того же нас сотворившая и к одному предназначившая родила нас братьями. Она вложила в нас взаимную любовь, сделала нас общительными, она установила, что правильно и справедливо, и по ее установлению несчастнее приносящий зло, чем претерпевающий, по ее велению должна быть протянута рука помощи.

Пусть будет у нас и в сердце, и на устах этот стих:

Коль скоро сам я человек, то думаю,
Что мне ничто не чуждо человеческое.

Запомним: мы родились, чтобы жить вместе. И сообщество наше подобно своду, который потому и держится, что камни не дают друг другу упасть.”

Сенека

Ты ошибаешься, полагая, будто наши пороки рождены с нами: они нас настигли, внесены в нас извне. Так пусть частые вразумления оборонят нас от мнений, провозглашаемых вокруг.

Сенека

Ни один голос не доносится до нашего слуха безнаказанно: нам вредят, желая нам блага, вредят, проклиная, потому что и проклятья сеют в нас ложные страхи, и добрые пожелания любящих учат дурному. Они отсылают нас к благам далеким, неверным и ускользающим, хотя мы можем добыть счастье и дома.

Невозможно, я повторяю, идти правильным путем: в сторону тянут родичи, тянут рабы. Никто не заблуждается про себя, всякий заражает безумием ближних и заражается от них. Каждый в отдельности вмещает все пороки толпы, потому что толпа наделяет ими каждого. Любой, делая другого хуже, становится хуже и сам; обучившись низости, всякий учит ей; а в итоге получается та безмерная гнусность, в которой собрано воедино все худшее, что известно каждому.

Пусть же будет при нас некий опекун, который и за ухо дернет, и даст отпор людским толкам, и окриком заглушит похвалы толпы.

Сенека

Кто не имеет единой и неизменной цели жизни, тот не может оставаться единым и неизменным в течение жизни. Но сказанного еще недостаточно, если не прибавить, какова должна быть эта цель. Ведь как убеждение одинаково не относительно всех каких бы то ни было благ, признаваемых большинством, но лишь относительно некоторых, имеющих общее значение, так и цель должна быть установлена общественная и гражданственная. Кто сообразует с этой целью все свои личные стремления, тот во всем будет поступать одинаково и, таким образом, останется верным себе.

Марк Аврелий

Следует более всего беречься четырех извращений господствующего начала и пресекать их, лишь только заметишь, обращаясь к себе в каждом случае так:

– Это представление не необходимо, это – подрывает устои общества, эти слова были бы не чистосердечны, а говорить не от чистого сердца должно быть противно твоему смыслу.

Четвертое же увещание – это то, когда ты обращаешься к себе с таким упреком:

– Это твое состояние означает поражение и сдачу более божественной твоей части, не устоявшей против менее ценной и смертной части, против тела и его грубых наслаждений.

Марк Аврелий

Следует отдать себе отчет … в том, каково твое отношение к людям, и в том, что люди рождены друг для друга, ты же, сверх того, поставлен над людьми, как баран над стадом овец или бык над стадом коров. … Но если так, то менее совершенные существа существуют ради более совершенных, более же совершенные, друг для друга.

Марк Аврелий

Ветвь, отсеченная от другой ветви, не может не оказаться отсеченной и от всего ствола. Точно так же и человек, порвавший с одним человеком, отторгает себя от всего общества. Но ветвь не сама себя отсекает, человек же сам отдаляется от своего ближнего, возненавидев и чуждаясь его, и не сознает, что тем самым отсекает себя и от всей гражданской общины.

Правда, Зевс – зиждитель общественности – даровал нам способность вновь сойтись с теми, кто нам близок, и вновь занять свое место в качестве членов целого. Однако если это отделение повторяется, то отделившееся делается все более неспособным к объединению и восстановлению в прежнее положение.

И вообще между ветвью, с самого своего произрастания жившей одной неразрывной жизнью со всем растением, и той, которая была отсечена, а потом привита вновь, – есть существенная разница, что бы ни говорили садовники: последняя срастается, правда, но сохраняя отличие.

Марк Аврелий

Я сделал что-нибудь для общего блага? Следовательно, я принес пользу самому себе. Никогда не расставайся с этой мыслью и не отказывайся от нее ни в каком положении.

Марк Аврелий