семья ²

Как в путешествии, когда корабль достиг порта, если вы пойдете за водой, развлечения ради можете по дороге подобрать раковину или луковицу, но ваши мысли должны быть направлены к кораблю, и вы должны постоянно следить, не позовет ли капитан, и тогда вы должны бросить все эти вещи, чтобы вас не связали и не забросили на корабль как овец.

Так и в жизни, ничто не мешает, если вам вместо маленькой луковицы и раковины даны жена и ребенок. Но если капитан позовет, бегите к кораблю и оставьте все эти вещи, не обращая на них внимания. Но если вы стары, даже не уходите далеко от корабля, чтобы, когда вас вызовут, вы не оказались в невыгодном положении.

Эпиктет

Пусть погибли друзья, погибли любимые дети, в которых исполнились молитвы отца, – есть нечто, способное заполнить пустоту утраты. – Ты спросишь, что это? – То самое, что сделало их достойными: добродетель.

Она не допускает ни пяди пустоты, занимает всю душу, не дает тосковать; ее одной нам довольно, ибо она – суть и начало всех благ. Задерживают ли проточную воду, утекает ли она – разве это важно, если цел ее источник? Ведь если один потерял детей, другой нет, ты не скажешь, будто в жизни второго больше справедливости или больше порядка, больше разумности, больше честности – словом, будто она лучше?

Мы не становимся мудрее оттого, что друзей у нас множество, или глупее оттого, что их теряем; а значит, не становимся ни блаженнее, ни несчастнее. Покуда цела добродетель, ты не почувствуешь никакой утраты.

– “Что же, разве не блаженнее окруженный толпою друзей и детей?” – Чем он блаженнее? Ведь высшее благо не знает ни ущерба, ни прироста; оно всегда в одних пределах, как бы ни веля себя фортуна. Отпущена ли человеку долгая старость или он скончается, не дожив до старости, – хоть век будет различен, мера высшего блага не изменится.

Сенека