возраст 3
А ведь это великое дело, Луцилий, и долго надо ему учиться – когда придет неизбежный срок, уйти со спокойной душою. Любой род смерти оставляет надежду: болезнь проходит, пожар гаснет, обрушившийся дом плавно опускает тех, кого пригрозил раздавить, море, поглотившее пловцов, выбрасывает их невредимыми с той же силой, с какой затянуло вглубь, воин отводит меч, уже коснувшийся шеи жертвы. Не на что надеяться только тому, кого к смерти ведет старость: тут никто не может вмешаться. Этот род смерти – самый безболезненный, но и самый долгий.
Мне казалось, что наш Басс сам себя проводил в могилу и, пережив самого себя, переносит разлуку как мудрец. Он много говорит о смерти и делает это нарочно, желая убедить нас в том, что если и есть в этом деле что-нибудь неприятное и страшное, то виноват умирающий, а не сама смерть, в которой не больше тяжелого, чем после смерти.
Одинаковое безумие – боятся того, что не принесет страданий, и того, чего нельзя и почувствовать. Неужели кто-нибудь думает, что можно почувствовать ту, благодаря которой перестают чувствовать? “Поэтому, – заключает Басс, смерть стоит за пределами зла, а значит – и страха перед злом”.
Сенека
А я присматриваюсь к себе, слово близится срок испытания и наступает день, которые вынесет приговор всем моим дням, и говорю про себя:
Все наши прежние слова и дела – ничто. Любое из этих свидетельств мужества легковесно и обманчиво, и густо прикрашено.
Смерть покажет, чего я достиг, ей я и поверю. Без робости готовлюсь я к тому дню, когда придется, отбросив уловки и стерев румяна, держать ответ перед самим собой: только ли слова мои были отважны или также и чувства, не были ли притворством и лицедейством все мои непреклонные речи против фортуны.
Отбрось людское мнение: оно всегда ненадежно и двойственно. Отбрось науки, которыми ты занимался всю жизнь. Смерть вынесет тебе приговор.
Вот что я утверждаю: сколько бы ни вел ты споров и ученых бесе, сколько бы ни собирал назидательные изречения мудрецов, как бы гладко не говорил, – ничто не докажет силы твоего духа. Ведь на словах и самый робкий храбр. Подоспеет конец – тогда и станет ясно, что ты успел. Что ж, я принимаю это условие и не боюсь суда.
Так я говорю с собою, но можешь считать, что и с тобою. Ты моложе меня – что с того? Ведь не по годам счет! Неизвестно, где тебя ожидает смерть, так что лучше сам ожидай ее везде.
Сенека