теория ²

[Музоний] всегда настойчиво убеждал окружающих применять его учения на практике, используя такие доводы. Добродетель, говорил он, – это не только теоретическое знание, но и практика, точно так же, как медицина или музыка. Таким образом, как врач и музыкант не только должны владеть теоретической стороной своих искусств, но и упражняться в действиях согласно их принципам, так и человек, желающий стать хорошим, должен не только быть хорошо знаком с теоретическими положениями добродетели, но и должен искренне и усердно применять их.

Ведь как может человек тут же стать воздержанным, если он просто знает, что нельзя поддаваться наслаждениям, но мало пробовал противостоять наслаждениям на деле? Как он станет справедливым, если он изучил, что стоит любить равноправие, но никогда на деле не упражнялся избегать эгоизма и жадности? Как мы приобретем мужество, если мы всего лишь выучили, что вещей, которые кажутся ужасным среднему человеку, не стоит бояться, но не имеем никакого опыта в проявлении мужества перед лицом таких вещей? Как мы станем разумными, если мы установили, какие вещи являются благом, а какие злом, но никогда не практиковали презрение в отношении вещей, которые только кажутся благами?

Гай Музоний Руф

В другой раз возник вопрос о том, что больше помогает в овладении добродетели – практика или теория, где теория учит что есть правильное поведение, а практика представляет собой привычку действовать в соответствии с такой теорией. Согласно Музонию, практика представляется более действенной.

В подтверждение своего мнения он спросил одного из присутствующих: “Возьмем двух врачей. Один умеет прекрасно рассуждать об искусстве врачевания, но никогда не заботился о больных. Второй не умеет так рассуждать, но обладает большим опытом лечения пациентов в соответствии с правильной медицинской теорией. Какого ты выберешь, если заболеешь?”. Он ответил, что выберет опытного врача.

Далее Музоний продолжил: “Хорошо, возьмем, тогда, другой пример. Один человек человек много плавал и управлял многими кораблями, другой плавал очень мало и никогда не управлял. Если тот, который никогда не управлял кораблем умеет виртуозно рассуждать о методах навигации, а второй очень плохо и неубедительно, какого ты выберешь, если тебе потребуется для путешествия кормчий?” Он ответил, что выберет опытного кормчего.

И тут Музоний опять: “Возьмем двух музыкантов. Один знает музыкальную теорию и крайне убедительно рассуждает о ней, но не умеет ни петь, ни играть на арфе или лире. Другой хуже знает теорию, но хорош в игре на арфе и лире, и поет тоже хорошо. Кого из них ты наймешь музыкантом или учителем для ребенка, не знающего музыки?” Человек ответил, что выберет того, кто владеет навыком на практике.

“Хорошо. Если так, – сказал Музоний, – в вопросах умеренности и самообладания не будет ли намного лучше быть умеренным и не терять самообладания во всем что делаешь, чем уметь говорить, что это стоит делать?” Молодой человек здесь тоже согласился, что хорошо говорить о самоконтроле намного менее важно, чем практиковать самоконтроль.

Тогда Музоний, подводя итоги сказанному, спросил: “Как же, тогда, имея ввиду все эти выводы, может быть знание теории чего бы то ни было, лучше, чем умение действовать в соответствии с принципами этой теории, если мы понимаем, что практика дает возможность действовать, но теория позволяет рассуждать об этом? Теория, которая учит как стоит вести себя связана с практикой и по порядку идет первее навыка, поскольку невозможно что-либо делать хорошо без того, чтобы практика была в гармонии с теорией. Тем не менее, что касается эффективности, практика главенствует над теорией, ибо сильнее побуждает людей к действию.”

Гай Музоний Руф